8 июля их место было в клетках. Новеньких, высоких, до потолка. Две - для юношей, одна - для девушек. И все три - битком. Нацболы сидят в них плотно, плечом к плечу, то и дело вытягивая бледные - последствие долгой тюрьмы - лица. Они пытаются углядеть знакомых среди публики и слегка кому-то родному махнуть рукой. Слегка, потому что все пресекается: конвой очень жесткий. Будто тамбовскую, или измайловскую, или еще какую-нибудь особо опасную ОПГ отправляют на пожизненное. Даже адвокатам вопреки закону поначалу конвой запретил обмениваться с подзащитными репликами. А когда адвокат Тарасов попросил у судьи разрешения обменяться документами с одним из нацболов, которого он защищает, из конвоя выделили самого крикливого и озлобленного, и он принялся демонстративно перетряхивать все бумажки - что-то искать.
Зал в шоке. "Просто питомник", - обмениваемся мы фразами с Львом Пономаревым (движение "За права человека"). Он здесь, чтобы приобщить к делу ходатайство своей правозащитной организации об изменении меры пресечения на подписку о невыезде для одной из нацболок, страдающей почечной недостаточностью. Рядом с Пономаревым - Иван Мельников, депутат Госдумы, видный функционер КПРФ и член ПАСЕ (Парламентской ассамблеи Совета Европы). Член ПАСЕ сражен увиденным: с какими прибамбасами теперь судят политических, из Думы такого не представить. Там власть выглядит скорее сдельно-аккордной, здесь - совершенно беспощадной. Депутат Мельников, кроме того, преподает в МГУ, а среди нацболов - большинство студенты (есть из Московского университета), и Мельников пришел в суд, чтобы стать им общественным защитником.
Естественно, судья не разрешает никаких общественных защитников - ходатайство о Мельникове отклоняется. Как и все другие. Сколько адвокаты ни бьются, сколько ни просят судью обитатели клеток - все впустую. Стоит лишь представителям потерпевших и государственным обвинителям молвить: "Возражаем" - судья вторит: "Ходатайство отклоняется".
Судья Алексей Шиханов - из Тверского районного суда Москвы. Но заседания проходят в здании Никулинского потому, что тут есть много клеток и большой зал, способный их вместить. Шиханов молод, возможно, до тридцати. Говорит невнятно, как теперь большинство российских судей: сам себе и сам для себя. Судьи у нас не для того, чтобы заботиться, слышат его кандидаты в преступники или нет. Пробубнил, видимость правосудия соблюдена - и дальше поехал.
Наконец, родители просят передать детям в клетки воду - попить: день жаркий, в зале душно, конвой и сам все чаще прикладывается к бутылкам с минеральной. Но и это запрещено. Будто судья уже прописал им пытку жаждой. Матери возмущаются: "Зачем их травите? У них на глазах пьете? Им тоже передайте". Конвой оскаливается: "А если передадите отравленную?".
Вот это логика... Матери специально пришли в суд, чтобы отравить собственных детей?
Помимо клеток и публики, всю среднюю часть зала занимают столы, расставленные перпендикулярно к судье в несколько рядов. Как в школе. Это сидят адвокаты - человек двадцать, наверное. Только самый угловой и дальний стол отдан представителям потерпевших. Потерпевшие на этом процессе - исключительно юридические лица. Мордобоя со стороны нацболов не было, как ни старалась его придумать Мосгорпрокуратура (следственная бригада под руководством Евгения Алимова из "бандитского" отдела).
Первое пострадавшее юрлицо - Федеральная служба охраны (ФСО). Согласно обвинительному заключению, нацболы вывели из строя металлоискатель, принадлежавший ей, стоимостью 320 тысяч рублей.
- И больше никаких претензий? - спрашиваю представителя ФСО по имени Денис (фамилию назвать отказывается).
- Нет.
Второе "лицо" официально именуется Производственно-техническим объединением Федерального государственного учреждения Управления делами президента РФ, то есть ЖЭК при кремлевской администрации. ПТОФГУ выставило 16 тысяч - за дверной косяк, 10 тысяч - за стол, 10 500 - за семь стульев. (Хоть и сломан всего один, но все ЖЭКи под шумок шаманят.) Еще 3 тысячи - за сейф, 10 тысяч - за книжный шкаф, 600 рублей - за рваную ковровую дорожку.
Итого - 472 700 рублей. Если их раскидать на 39 подсудимых, то получится, что прокуратура запрашивает каждому до восьми лет тюрьмы за чуть больше чем 12 тысяч с носа. Наших рублей. Естественно, это несерьзно. А что же тогда серьезно?
Лозунги "Путин, уйди сам!" и прочие в том же ключе, что выкрикивали нацболы в общественной приемной Путина. То есть в том самом месте, где каждый гражданин имеет право выразить свое отношение к политике действующего президента.
Нацболы выразили - и вот по клеткам. Как щенята в питомнике. Серьезно так смотрят оттуда на нас, что пробирает. Пробирает прежде всего потому, что борьба с идеями тюремными методами лишь эти идеи усугубляет. Таков человек.
Один из нацболов - пацаненок - весь покусан клопами, в язвочках. Второй чешется - тюремная чесотка одолела... Их социальная опасность - в их точке зрения на жизнь в стране. И стоит ли их травить за это такими вот университетами вместо Московского государственного?
Наступает момент, когда девочки просятся в туалет. Их сковывают и ведут - почему-то это доверено мужчинам-конвойным. Девушки идут и весело улыбаются, жадно перехватывая взгляды мам и своих юных мужей. Но эти улыбки не помогают публике отвлечься от демонстрации силы - цепи-то гремят. Как каторжные.
Представителей ФСО и ПТОФГУ, сейфодержателя и шкафоуправляющего - трое. Молодой человек Денис и две леди. Они агрессивны. Не представляются. Настаивают, чтобы в зал не пускали с фото- и телекамерами: растиражированными быть не желают. Действительно, как-то неудобно защищать интересы металлоискателя.
- Я испытываю чувство стыда на таком суде, - говорит немолодой адвокат Алексей Завгородний (представляет интересы студента из Нижнего Новгорода Юрия Староверова).
Но судья ничего этого не замечает - у него чувствуются план и заданность. Похоже, заранее знает, на чьей стороне имеет право быть.
Во-первых, на стороне ФСО и ПТОФГУ, а их представители не скрывают, что имеют задание доверителей засадить нацболов.
Во-вторых, гособвинителей. Последних тут двое - относительно молодые госпожа Гудим и господин Смирнов. Из кожи вон лезут, топя нацболов. У госпожи Гудим получается - у нее неплохой опыт, недавно она прославилась участием в другом громком деле: по обвинению Юрия Самодурова, директора Музея и Общественного центра Андрея Сахарова в Москве, и еще двух человек в экстремизме, проявленном при организации ими художественной выставки "Осторожно, религия!". Группу Самодурова осудили (условно) - фактически за недостаточное почтение к РПЦ, нашему государственному православию.
И вот госпожа Гудим опять занята политикой.
Одно важное наблюдение от второго дня заседаний (первое было 30 июня) по "14 декабря": на Ходорковского с Лебедевым ходили друг за другом почти все демократы и либералы, нынешние и бывшие. На нацболах никого из них нет. Ни пикетов, ни демонстраций. И это очень странно. Процесс-то - и теперь это уж точно очевидно - такой же показательный, как и юкосовский. Только показательный для других возрастных и имущественных категорий. Там демонстративно судили богатых, тут - бедную, преимущественно студенческую молодежь. Но послание власти то же: смотрите, что с вами будет, если против задерете хвост. Тюрьма, клопы, чесотка, общак, урки.
"Новая газета", 11.07.2005 Дата публикаци: 11.07.2005
