Все мы ходим одними и теми же тропами, просто кто-то раньше осиливает маршрут, а кто-то позже. Ещё до начала войны мы, журналисты, кричали о том, что Путин уничтожит страну, хотя и сами не до конца не осознавали степень его кровожадности. Нас, к сожалению, слышали единицы.
Проходит год, и вот режим устроил мобилизацию, и мы снова изо всех сил принялись вопить о преступлениях власти. Мы горланили о самом главном: что мобилизация — преступление против народов России, что она с нами надолго и никто просто так от резервистов уже не отцепиться. Однако нам не верили. Многие были ещё только в начале этой болезненной Тропы.
Проходит очередной год, и люди наконец понимают, о чём мы кричали в самом начале. Понимают, но ценой безумной боли.
"Нас на***ли, и вас на***т. Ведь всё это время нам только показывали ленивую стабильность, надежность, безопасность", — в остром отчаянии пишут жёны, матери и сёстры мобилизованных.
Их родственники вот уже 15 месяцев плавятся на украинском фронте, но власть ни за что не хочет отдавать их домой, отменяя бессрочную мобилизацию. Власть хочет и дальше выжимать из них сок жизни, пока от недавних отцов, братьев и мужей не останется сухофрукт, лишь очертаниями напоминающий человека.
"Мобилизация оказалась страшной ошибкой. Нас наказали за нашу законопослушность… Надежды почти не осталось. Ни у кого из нас нет уверенности. У многих уже нет будущего", — пишут женщины, увидевшие наконец в полной мере Тропу.
Перечитывая их манифест, я с каким-то тупым удивлением обнаруживаю похожие реплики, похожие чувства. Всё, что мы когда-то уже сами говорили, сами писали. Это не упрёк, лишь горькая констатация факта: по нашим следам вновь идут люди. "Страна — это прежде всего люди, а не какие-то абстрактные интересы, которыми прикрываются чиновники", — кажется, нечто подобное я и сам когда-то писал.
Дмитрий Муратов на вручении Нобелевской премии мира рассказал притчу о караване и лающих собаках. Он объяснил, что караван идёт благодаря лающим собакам, отгоняющим хищников, а не вопреки. Но у меня есть ещё одна трактовка.
Мы, журналисты, — самоотверженные собаки, верные своей стране и бегущие впереди. Мы лаем не на хищников, а на сам караван, чтобы он наконец повернул с опасной тропы, которую мы уже оббегали вдоль и поперёк. Мы увидели первыми, куда всё движется, и теперь отчаянно лаем. Но на нас почему-то не обращают внимание. Всем зачем-то хочется увидеть бурю собственными глазами, чтобы наконец-то в неё поверить.
! Орфография и стилистика автора сохранены
