Мне, закоренелому советскому ностальгисту, вдруг захотелось вспомнить, как замечательно проходили выборы в брежневском СССР. Как они проходили до Брежнева, сказать не могу — не застал. А вот бурные избирательные кампании эпохи застоя помню хорошо.
Прежде всего, надо отметить, что СССР имел самое демократическое в мире избирательное законодательство. Так же, как и самую демократическую в мире Конституцию, о чем не уставали с гордостью трубить советские газеты. По этой Конституции СССР был суперпарламентской республикой, в которой парламент (Верховный Совет) имел право не только утверждать законы и бюджет, но смещать и назначать любых министров и вообще принимать к рассмотрению и решать любой вопрос.
Но вернемся к выборному законодательству. "Положения о выборах в Верховный Совет СССР" в виде отдельной брошюры наряду с Конституцией свободно продавались в любом киоске "Союзпечати". Они предусматривали свободные и конкурентные выборы. Избирательная система копировала французскую "мажоритарку": выборы проводились по избирательным округам, в каждом из которых могло выставляться неограниченное число конкурирующих друг с другом кандидатов. Если ни один из кандидатов не получал более половины голосов, проводился второй тур, в который выходили два кандидата, набравшие наибольшее число голосов в первом туре.
Выдвигать кандидатов имели право любые официально существующие "общественные организации" (вплоть до общества филателистов или клуба собаководов), а также "трудовые коллективы": общие собрания работников какой-то фабрики, сотрудников какого-то НИИ, учителей какой-то школы. Все выдвинутые таким образом кандидаты должны были быть вписаны в избирательный бюллетень. Избиратель голосовал не как сейчас, ставя галочку напротив желаемого им кандидата, а наоборот — вычеркивая все кандидатуры, кроме той, которую он поддерживал. Это была очень важная особенность советских выборов. Чем важная, поймете позже.
Кроме этого, избиратель имел право вписать в избирательный бюллетень любую фамилию, в него не вписанную. Вот, допустим, захотел Александр Исаевич Солженицын выставить свою кандидатуру против Брежнева в том округе, где выдвигался Брежнев. А его не выдвинул ни один "трудовой коллектив". Или выдвинул, но опоздал с регистрацией. Или не опоздал, но местное начальство смухлевало и не зарегистрировало. Все равно любой избиратель имел право своей рукой вписать в бюллетень кандидатуру Солженицына, и такие голоса должны были учитываться и фиксироваться в итоговом протоколе.
На первом этапе "избирательной кампании" всевозможные "трудовые коллективы" действительно выдвигали большое число кандидатур в каждом округе. О чем шумно сообщали советские газеты. Пока свое слово не говорил местный райком или горком КПСС. Он сообщал, что после долгих размышлений принял решение поддержать такого-то кандидата из, допустим, десяти выдвинутых в данном округе. Допустим, кандидата от фабрики "Большевичка". После чего остальные девять объявляли, что снимают свои кандидатуры в пользу того, которого поддержал райком или горком. Он и становился кандидатом от "нерушимого блока коммунистов и беспартийных".
В результате к моменту выпуска избирательных бюллетеней в каждом округе оставалось только по одному кандидату, фамилия которого и попадала в бюллетень. За всю историю СССР до Перестройки мне не известно ни одного случая, чтобы хоть в каком-то избирательном округе на голосование было представлено более одного кандидата, который в итоге и получал обычно 98–98,5% голосов в первом же туре. Точно так же, как мне не известен ни один случай, чтобы какой-либо депутат Верховного Совета проголосовал против переутверждения советского правительства (Совета Министров).
Избиратель мог легко вычеркнуть из бюллетеня фамилию единственного кандидата. Или вычеркнуть и вписать в бюллетень фамилию Солженицына. Или своего дружбана Васи. Для этого надо было "всего лишь пройти мимо кошки" (цитата из моего любимого вампирского фильма "Отродье"). На каждом избирательном участке стояла кабинка со шторкой и полочкой внутри, на которой лежала привязанная веревочкой шариковая ручка. В этой кабинке любой избиратель мог совершенно свободно и тайно заполнить избирательный бюллетень так, как он хотел. Для этого ему надо было всего лишь пойти в эту кабинку после получения бюллетеня у стола избирательной комиссии.
А вот избирателю, который в силу своих глубоких патриотических убеждений хотел проголосовать за единственного кандидата, вписанного в бюллетень, идти в кабинку было не надо. Кандидат в бюллетене был один, и вычеркивать такому избирателю было некого. Ему вообще не надо было ничего делать с полученным бюллетенем. Поэтому от стола избирательной комиссии он шел прямо к урне для голосования, не заходя в кабинку.
Никто не знает, действительно ли на каждом избирательном участке присутствовал мрачный "искусствовед в штатском", который должен был фиксировать всех, кто пошел в кабинку. Но проверять это никому не хотелось.
