Вы не поверите, но тут выяснилось, что у федеральной судьи Хахалевой из Краснодарского края нет высшего юридического образования, а диплом ей, похоже, купили знакомые бандиты. Годы практики, тысячи приговоров - и вот оно как! Кто бы мог подумать, что так может быть?
На самом деле новость эта не про "судью" Хахалеву. И не про Краснодарский край, где бардак через край даже по российским меркам. Это новость про весь российский суд. Вы можете представить себе электрика, который бы проработал десяток лет без базовых навыков? Или успешного программиста без знаний (не самоучку, а вот просто не знающего основ)? В любой нормальной, требовательной профессии жулика-дилетанта поймают на второй день. Но только не в российском суде.
Ведь в российском суде не нужно понимать, что такое право. Задача российского судьи - заполнять нужные документы, вставлять в них ссылки на другие документы, причем так, чтобы вышестоящая инстанция не докопалась. Поэтому большинство российских судей - бывшие секретари тех же судов. 15 лет ты учишься правильно заполнять бумажки - потом начинаешь заполнять сам. Не мудрено, что причиной падения Хахалевой стал ее дурной вкус (свадьба дочери за дикие миллионы), а вовсе не ее решения, которые, наверняка, неотличимы от среднего по больнице образца.
В классической системе разделения властей законодатели создают законы, а бюрократы - претворяют их в жизнь. Законодатели должны думать как отзовется их слово, но бюрократ думать не должен - он просто должен действовать по инструкции, претворять в жизнь алгоритм (поэтому бюрократа можно заменить роботом, а депутата - нет). Суд - еще одна ветвь власти, с самой сложной задачей. По сути задача судьи - соотносить практику с абстрактными принципами (будь они зафиксированы хоть в конституции, хоть в длительной истории судебных прецедентов).
Российский судья - не судья, это бюрократ, он исполняет алгоритм, его можно заменить скриптом и никто не заметит разницы. Как нет этой разницы между российским судьей с "образованием" и без оного. И это - приговор всей системе.
! Орфография и стилистика автора сохранены
