В подмосковной деревне Манушкино жители решили отметить День защиты детей началом голодовки. Причиной стало многолетнее соседство с Кулаковской мусорной свалкой и равнодушие чиновников.
Как заявляют протестующие, жить с так называемым Кулаковским полигоном отходов невозможно, вода отравлена, ветер постоянно приносит не только неприятный запах, но и пары ядовитых веществ. Собственно, этот запах чувствуется, по словам очевидцев, даже в соседнем Чехове. Жаловались жители давно. Чиновники обещали свалку закрыть, но мусор и ныне там.
Деревня (по сути, район подмосковного Чехова) не выглядит празднично в День защиты детей. Уже в Чехове чувствуется некоторое напряжение. Полицейские патрули явно чего-то опасаются. Чем ближе к месту голодовки и мусорному полигону, тем сотрудников полиции больше.
Один из жителей, организаторов и участников акции подробно рассказывает о причинах голодовки.
— Я житель деревни Манушкино Буров Юрий Алексеевич. Проживаю в данной деревне с 1983 года. Такого беспредела у нас не было никогда. Идет просто уничтожение людей, детей: школа находится в 436 метрах от свалки. Дети задыхаются, болеют.
Мы нанимали специальную аттестованную организацию, делали геодезические замеры.
До школы получилось 436 метров, до ближайшего жилого дома — 130 метров, а в нем проживают и взрослые, и дети. Другие дома тех, кто обращался в суд, — 270 метров, 340 метров.
Наша администрация заявляет, что полигон здесь с 1969 года. Но школа-то здесь с 1983 года начала работать. При ее строительстве санэпидемстанция подписывала проект, и полигона, помойки этой, там не было. У нас есть экологическая карта, в ней указаны все закрытые и открытые полигоны, которые существовали на 1993 год. Нашего полигона на этой карте ни закрытого, ни открытого не значится. То есть его не было. Откуда он взялся — непонятно. Это вранье, что он работает с 1969 года. Дома, построенные для докторов Кулаковской больницы, построены в 1966 году. Они до сих пор есть эти дома, в них живут люди. Онкологические заболевания у людей. Они находятся в 350-360 метрах от свалки.
В советское время по закону, по санпину, в песчаных карьерах вообще нельзя было размещать полигоны ТБО (твердых бытовых отходов). Потому что песок оттуда выбрали, глубина большая. Даже если б они сделали изоляцию дна — все равно нельзя было бы это делать. Они просто завалили мусором и продолжают заваливать.
— Тут же еще такой момент, что у этой свалки нет ни техпаспорта, ничего. Нет даты, когда она начала работать. Ее легализовали постепенно, — вмешивается один из местных жителей Андрей.
— У данной организации от 2007 года есть только договор на аренду земли. Они арендуют у муниципалитета, и арендуют для строительства полигона ТБО. Полигона не построено. Они просто тупо засыпают мусор. Мусора насыпали уже выше деревьев, — продолжает Буров.
— Чем отличается полигон от просто свалки?
— Полигон — это технически грамотно построенное сооружение, по днищу должна быть бетонная основа, под бетоном гидроизоляция. По краям должна быть дренажная система, колодцы для сбора фильтрата. Этого ничего нет. Они арендуют полигон 13,6 га, они и этот полигон засыпали полностью.
Еще они засыпали 2,9 га и 2 га земель Лесфонда, за которые их (за 2,9 га) судили в 2009 году. Был подсчитан ущерб 27,9 млн рублей, наказали только директора полигона. Он оплатил штраф — 30 тысяч.
— Рублей?
— Рублей, рублей. Он засыпал 2,9 га, а его наказали на 30 тысяч. Ущерб, который насчитали, он должен был бы заплатить, если бы Лесфонд обратился повторно в суд. Но Лесфонд в суд не обратился. По истечении трех лет по законодательству повторно по этому же нарушению обращаться нельзя. Эти 2,9 га и эти 2 га им правительство Московской области оформило нелегально, и передало потом муниципалитету уже загаженные земли. То есть правительство Московской области нам расширило полигон с 13 га до 18 га в сторону жилых построек на улице Геодезическая.
Но и на этом они не успокоились. Есть еще земли Лесфонда 7,3 га, и на них у них есть соглашение. Там предполагается якобы рекреация. Но в этом соглашении от 2007 года указывается, что они должны сделать проект рекультивации, рекреации и пройти экологическую экспертизу. Ничего сделано не было.
Они тупо засыпали и эти 7,3 га, на которых, в частности, находилось озеро 2,3 га. Глубина этого озера — 47 метров, оно достигает Каширского водоносного горизонта. Там родник, в котором мы брали воду.
Чистейшая вода была, после засыпки этого озера вода отравлена нефтью и какой-то химией.
— В домах такая же! — снова вмешивается Андрей.
— На землях Лесфонда построили контролирующие скважины. Они с 2012 года уже не берут воду с этих скважин. Мы видели, как они последний раз брали: они к этим скважинам привезли во флягах воду, разлили по бирочкам, сфотографировались и уехали. Мы брали сами оттуда воду и нанимали специализированную организацию. Когда оттуда стали качать насосом, оттуда бензином пахло, из этих контролирующих скважин.
— Кроме того, здесь же и пожары бывают, — продолжает Буров, — бомжи, собаки живут на свалке — я уже не говорю об этом, ладно. Но недели три назад звонил им, шло задымление с земель Лесфонда. Идет горение земли. Нам отвечают, что ездили на полигон, там прямого возгорания нет и на полигон их не пускают. Охрана МЧС не пускает. Хорошо, говорю, завтра днем покажу вам, где у них возгорания. Мы, — говорят, — туда не поедем, вдруг провалимся… В результате владельцы прислали бульдозер, он заровнял все и уехал, через некоторое время там опять началось возгорание.
— Вы подавали в суд, на каком этапе дело сейчас?
— Суд мы первый проиграли. Экспертизу проводила Академия коммунального хозяйства. Она дала нам такое заключение, что полигон-то Кулаковский не влияет на природу и жителей в санитарной зоне. Вода отравлена, речка отравлена, люди болеют, а они нам дали такое заключение. В результате суд принял сторону "Пром Эко Теха" (организация, эксплуатирующая полигон), а мы должны выплатить издержки: 450 тысяч.
Истцов в суд не вызвали. Умышленно, даже повесток не прислали. Три раза истцы не явились, на третий раз судья принял решение присудить в равных долях истцам счет за экспертизу.
Мы продолжаем судиться, вызвали Министерство экологии, "Пром Эко Тех", природоохранную прокуратуру, Академиею коммунального хозяйства, никто не явился на суд. Сейчас уже в третий раз назначили на пятое число.
— Мы пытаемся обжаловать эту сумму, — говорит Андрей, который, как выяснилось, тоже один из тех истцов, с которых требуют выплату издержек, — экспертиза проводилась так, что никто не приезжал на этот полигон. Эксплуатирующая организация, как ни парадоксально, просто передавала документы этим экспертам. То есть по их документам они делали где-то там на расстоянии экспертизу. Нет ни сметы выполненных работ, ни чеков, ничего. Мы пытаемся доказать, что это неправомерно, откуда такая сумма издержек взялась — неясно.
Андрей предложил проехаться до свалки. Со школьной площадки картина выглядит эпично: гора, на ней зеленый лес, а над ним снова гора — гора мусора. Далее едем смотреть злополучную Геодезическую улицу, запах свалки ощущается даже в машине. Поинтересовался, как его угораздило здесь поселиться.
— Мы приехали шесть лет назад. Здесь тогда еще не всегда пахло. Нас завезли с другой стороны, сказали, что там "Камаз" сломался, пробка, поэтому свалку мы не видели. Мы очень торопились, времени не было, все подписали и уехали, а когда приехали селиться, уже поняли, куда попали. Что теперь делать, непонятно, денег на что-то новое нет, это тоже никому не продашь. За то время, что мы здесь живем, стало совсем невыносимо.
У них еще имеется санэпидемиологическое заключение, что до ближайшей жилой застройки 500 метров и что они в год должны принимать 60 тысяч тонн мусора. Они принимают миллион тонн при санитарной зоне в 500 метров. Мы считали, занимались мониторингом, подсчитывали объем машин проходящих, все это даже документировали, номера, объем, время. Ну а про 501 метр, это они померили по рельефу: есть такой прибор, напоминает катушку с измерителем. Ну с этим прибором можно нагулять и пять километров намерить по земле. По факту здесь 200, 100 метров. К тому же фенол-то к нам не по рельефу, а по прямой идет, с горы, ветром по воздуху. Никаких нормальных геодезических замеров здесь не проводилось.
Здесь даже проехать иногда домой бывает сложно, мусоровозы стоят, пробка чуть не до Москвы.
Уже по дороге в Москву пробовал считать машины с мусором. Насчитал 16 менее чем за минуту — бросил. От предложения зайти в дом понюхать, чем пахнет вода, отзываюсь, здесь уже воздух пахнет так, что другой запах я могу и не почувствовать, а если запах воды перебивает и этот, то уж тогда я точно не хочу ее нюхать.
— Жаль вот вы сегодня приехали, не пахнет совсем, — говорит Андрей. На мое недоумение недоумение смущенно улыбается — принюхался.
У другой местной жительницы Беллы Сказко история примерно такая же. Ее дом менее чем в 150 метрах от свалки.
— Мне продали землю без обременения, я не местная, и не предполагала, что где-то рядом в лесу находится свалка, — рассказывает она. Вот таким образом я оказалась здесь. Два с половиной года назад по карте это было еще 190 метров, сегодня это 141-139 метров.
Я в санитарно-защитной зоне, и это вообще удивительно, каким образом можно было эту землю считать для проживания приемлемой. По всем документам, по кадастру, по всему она не находится в санитарной зоне. Но обременений на землю нет.
И мы, естественно, узнали о свалке уже когда "ароматы" пошли, это уже осенью было. Вот уже пять лет бьемся, и никакого эффекта нет. Подавали в суд, для суда наша аргументация не подходит, мы по суду дышим свежим воздухом. Анализы, предоставленные "Пром Эко Техом", идеальные. Но при этом нас не приглашали и нас не извещали, хотя по договору нас должны были известить о взятии проб. В результате выяснилось, что здесь можно проживать. Человек, писавший заключение, не выезжал на взятие проб. Собственной лаборатории у него нет, то есть эта лаборатория — это было третье стороннее лицо.
Нас четверо подало в суд, тех, кто живет в санитарной зоне, но на самом деле санитарно-защитная зона идет до школы. Эта вся улица "Речная" и вся "Геодезическая", ждать, когда свалку закроют, уже сил нет. Нас с 2013 года кормят обещаниями, что ее закроют, но эффекта нет.
Я буквально на той неделе получила письмо от президента, ответ секретаря. Я два вопроса задавала. Первый вопрос, будет ли закрыта свалка на рекультивацию, но ответили очень расплывчато, написано, что в 2015 году "Пром Эко Тех" получил разрешение работать до 2020, земля у них на 35 лет в аренде.
На второй вопрос, если полигон будет закрыт на рекультивацию, могут ли подтвердить, что на месте полигона не будет построен мусоросжигательный завод или мусоросортировочная станция, вообще не ответили.
Теперь остается только последний вариант.
— И сколько вы намерены голодать?
Пока не закроют полигон.
— А если не закроют?
— Значит будет на совести нашего местного руководства, что мать четверых детей помрет…
Из более-менее официальных лиц на акции присутствует только депутат Совета депутатов Серпуховского муниципального района Московской области Николай Дижур. Он же один из заявителей. Разговариваем у стола для сбора подписей за закрытие полигона. За время разговора ни один из взрослых при мне не прошел мимо, не оставив подписи.
— Я здесь я нахожусь в статусе организатора публичного мероприятия в форме собрания, — рассказывает Дижур. У нас здесь было порядка пятидесяти человек на общем собрании.
Сегодня день защиты детей, и у нашего собрания цель одна — добиться немедленного закрытия Кулаковского полигона. Помимо всех 142 нарушений экологии есть одно безусловное требование, там, в санитарной зоне полигона, находится Манушкинская средняя школа. Санитарная зона — 500 метров, до школы — 300. Там 326 детей, 29 сотрудников.
— Нет вероятности, что закроют школу, а не полигон?
— Закроют — и хорошо, и полигон нужно закрыть, и школу. Потому что от свалки распространяются летучие газы, в частности фенол, и происходит это постоянно.
Борьба идет пять лет, сегодня крайняя форма — голодовка. Мы будем вести реестр голодающих, уверен, число голодающих будет расти. Люди не просто поддерживают нас, это вопрос жизни для них.
— Вы сообщали властям о своей акции?
— Мы добросовестно уведомили администрацию Стремиловского поселения, хотя собрание не подлежит уведомлению в органах местного самоуправления. Но только нам стоило подать заявку, мы сразу получили на нее отказ. Мы тут же написали письмо, что они нарушают две статьи Уголовного кодекса — 149-ю, о воспрепятствовании проведению собрания, и статью о превышении полномочий. Таким образом, мы уже имеем законные основания выходить с этим отказом как в суд, так и в прокуратуру. Но у нас другая цель, голодовка будет прекращена, когда у нас на руках будет постановление о закрытии Кулаковского полигона.
— А кто должен это сделать?
— Это компетенция главы Чеховского района Юдина Сергея Вадимировича. Но вообще-то власти у нас доверия нет, все государственные институты работают не в нашу защиту, а против нас.
— Но даже в случае закрытия свалка останется, с этим что делать?
— Рекультивировать. Это целая процедура, нужен отдельный проект. Они давно уже обещают нам эту рекультивацию, но этого не происходит.
— А кто они?
— Министерство экологии должно разработать план рекультивации. На сегодняшний день министерство и правительство Московской области забрали на себя достаточно полномочий с федерального центра и от властей местного самоуправления, чтобы это сделать: они лицензируют, они заключают договора на утилизацию отходов. Большие полномочия — большая ответственность, будьте любезны господа, рекультивируйте, отслеживайте, соблюдайте нормы. На территории Московской области нет ни одного современного полигона. Было 39, они врут, что закрыли 20. 22 млн тонн вывозятся из Москвы в область. Вопрос — куда, если мощностей нет, все полигоны давно исчерпали себя. Вот он, теневой оборот! По оценкам Когана (Александр Коган — министр экологии МО), опубликованным в Известиях, — 12-13 млрд идет мимо кассы. Они официально заявляют один объем, неофициально везут другой. Это колоссальное преступление, которое происходит здесь, экономического характера, ну и политического, наверное, тоже. Но самое главное — это ущерб здоровью наносится.
— Как реагируют официальные лица на ваши требования?
— Врут! Приходят на собрания, приезжали два министра в сентябре того года, собралась вся деревня, приезжали два зампреда: Коган и Чупраков (Анатолий Чупраков — заместитель председателя правительства МО). Приезжал Олейников (Юрий Олейников — первый заместитель председателя правительства МО), представитель комитета лесного хозяйства, глава администрации Кононова (Марина Кононова — глава администрации Чеховского района) и глава района Юдин. Администрации — битком. Врут: "Закроем". Но мы же грамотные люди, покажите нам проект рекультивации, покажите нам смету финансирования из бюджета, определите сроки, параметры, этапы… Там нужна особая процедура — там миллионы тонн! На сегодняшний день они добрались до отметки 190 метров над уровнем моря. Если немного пройдете, то увидите, как эти грузовики опускают террикон, он лежит уже выше леса. Прямо с площадки школы это все видно. Дети каждый день видят, как этот мусор вываливается.
Вот они, документы, вот, смотрите, — пачка: Чеховский городской суд — отказали нам, мы обжаловали, обратились в природоохранную прокуратуру, они нам отказывают, пишут — 501 метр до школы. Вот мы подаем в Серпуховской городской суд — отказ, отписывают нам — не по месту. Вот экспертное заключение, которое мы сделали, еще одно заключение, которое говорит, что все отравлено. И это по моему только иску.
Нас обвиняют в политизации. И это действительно политические требования, потому что в том числе мы требуем привлечения к законной ответственности лиц, виновных в нарушении прав граждан на нормальную экологическую среду. А кто эти лица? Это министр экологии, это губернатор Воробьев, глава администрации, это руководитель района. Конечно, политические. Идиотизм — объявлять это социально значимым мероприятием. Это не игра зарница, это акция, которая помогает гражданам донести свою точку зрения, которую они не могут донести иным путем.
Каждый гражданин Российской Федерации обязан сообщать о преступлении. Я был на личном приеме в приемной администрации президента Российской Федерации, где я в том числе в букете нарушений рассказываю обо всех преступных схемах, которые проворачиваются в Московской области. В том числе мы рассказали и про Кулаковский полигон. Все было озвучено и запротоколировано. 147 депутатов обратились в приемную президента по вопросу об отставке Воробьева, мы ему не доверяем.
— Вы пытались связываться с собственниками, разговаривать с ними?
— Я лично нет.
Стоит отметить, что о компании "Пром Эко Тех" постоянно появляются странные новости. В 2015 году компания была на грани банкротства, в феврале 2017 говорили, что она выставлена на продажу. На владельца компании Андрея Погонина зарегистрировано около десятка различных организаций в разных регионах России.
— Вроде бы сегодня Марина Владимировна (Кононова, глава местной администрации) уже обещала решить проблему?
— Но мы ее здесь не увидели. Никто не пришел, кроме полиции, они докладывают каждую минуту о том, что здесь происходит. Вот вчера был телефонный звонок, она сказала, что пришлет интересный документ, попросила почту. Она сказала, что это постановление о закрытии полигона с первого сентября. Вот я скидываю ей почту, она ее получила — никакого ответа нет.
Нас уже это мало интересует, мы будем голодать, пока они свалку не закроют.
