В рамках Либертарианского киноклуба в доме-музее Сахарова 25 февраля показали известный фильм Милоша Формана "Народ против Ларри Флинта" (1996). Оскароносный байопик о жизни знаменитого порномагната стал отправной точкой для разговора о свободе слова и ее границах.
Центральный сюжет кинокартины, основанной на реальных событиях, — конфликт основателя журнала Hustler с очень влиятельным американским религиозным лидером Джерри Фалуэллом. В лице двух этих ярких и каждого по-своему одиозных деятелей в рейгановских Соединенных Штатах 1980-х вступили в схватку две Америки — леволиберальная и правоконсервативная. Причиной стала "стебная", "фейковая" статья в Hustler о том, что Фауэлл, проповедник-евангелист, лидер объединения "Моральное большинство" с паствой в 5 миллионов американцев, по некоторым данным, самый влиятельный человек в Штатах того времени после президента Рейгана, свой первый сексуальный опыт имел с собственной матерью. Несмотря на скабрезность статьи, она
стала поводом не только для схватки двух харизматичных личностей, Флинта и Фалуэлла, но точкой преткновения, где схлестнулись две части американского общества, left wing и right wing.
Флинта поддержал ряд общественных, журналистских и правозащитных организаций. Дело дошло до Верховного суда, который в итоге все-таки стал на сторону главы порномедиаимперии, посчитав, что подобная откровенно хулиганская сатира на общественного деятеля соответствует интересам общества, свободы слова и находится под защитой Первой поправки Конституции США.
После просмотра очень неплохого фильма с Вуди Харрельсоном в главной роли, Эдвардом Нортоном в роли его адвоката Алана Айзекмана и Кортни Лав, которая сыграла практически саму себя, жену Флинта Алтею, пребывавшую в наркотической зависимости и умершую от СПИДа, началась дискуссия.
Представители Либертарианской партии Сергей Веневитинов и Даниил Горбатенко, как и следовало ожидать, в целом одобрили фильм, завершающийся победой либерала над консерватором. Горбатенко, впрочем, охарактеризовал картину как чересчур оптимистичную по сравнению с реальностью Америки, в которой, на его взгляд, со свободами все далеко не так хорошо, как это может показаться, если судить по фильму.
Гостем либертарианцев в этот раз стал выразитель взглядов, совершенно отличных от их убеждений, — отечественный правый консерватор, публицист, редактор сайтов "Русский обозреватель" и "Новые хроники" Егор Холмогоров. Он начал с политической подоплеки схватки Флина и Фалуэлл. Отметил близость издателя Hustler к Демократической партии США и администрации предшественника Рейгана Картера, что частично было отражено и в фильме. Напомнил, что поддержка фалуэлловского "Морального большинства" во многом помогла Рональду Рейгану прийти к власти. Холмогоров высказал мнение, что
доминирование в 1990-х в Америке леволиберального тренда, приоритетная защита прав всевозможных меньшинств и, с другой стороны, ощутимый прессинг против выражения консервативных позиций во многом стали возможными после той рубежной победы порнографа над проповедником в Верховном суде в 1988-м.
Дальше разговор надолго ушел в область общих, принципиальных размышлений о свободе слова. Где ее граница и должна ли она у нее вообще быть?
Даниил Горбатенко пояснил, что, с либертарианских позиций, реализация любых прав и свобод не должна нарушать личную автономию индивида. Можно ли ее нарушить словом? Либертарианец привел простейший пример такого нарушения — солгать кому-то о содержимом бокала и под видом безвредного напитка напоить того ядом. "Значит нельзя считать, что за слова вообще никогда не должно быть никакого наказания", — резюмировал он. При этом Горбатенко сообщил, что является сторонником судебного, а не законодательного правотворчества, то есть англосаксонской прецедентной юридической модели, ограниченной, разумеется, определенными рамками.
Сергей Веневитинов высказал убеждение, что не должна быть запрещена никакая критика: пусть, например, консерваторы критикуют взгляды либералов, а те отвечают им тем же.
Егор Холмогоров начал выводить разговор на еще более обобщенный, концептуальный уровень. Он отметил, что либеральный подход постулирует полную антропологическую полноценность человека, где человек — мерило всех вещей. Консерватизм же, представителем которого выступает Холмогоров, смотрит на природу человека и на назначение общества в этой связи гораздо более скептично.
Консерваторы исходят из того, что человек часто сам себе враг, что он нуждается не только в раскрытии своих потенциальных возможностей, реализации желаний и тому подобное, но и в их ограничении.
Редактор "Русского обозревателя" рассмотрел эту концепцию на примере свободы слова. По Холмогорову, свободу слова можно условно разделить на три вида, но у каждого позитивного вида реализации этой свободы есть своя изнанка, негатив. Свобода информации имеет такой изнанкой обман. Свобода координации деятельности (выполнение просьб других людей и обращение за просьбами к ним) может обернуться провокацией. И, наконец, тот вид свободы слова, которую публицист определил как тавтологию (проговаривание неких вещей, с которыми собеседники в общем согласны, например, "свобода слова — это хорошо") тоже может быть использован во зло — для, условно говоря, зомбирования. Он нашел в действиях Ларри Флинта, как они показаны в фильме, признаки всех трех этих неблаговидных деяний.
Слово взял активист движения "Нация свободы", публицист Владимир Титов. Он заявил, что, по его убеждению, свобода слова может быть ограничена только в том случае, если разглашение некоей информации может повлечь угрозу для жизни или здоровья людей, например, при освещении прессой действий полицейских и военных подразделений во время теракта с захватом заложников. Все остальное, считает Титов, цензура, а, возникнув раз, она имеет свойство нарастать. Кто-то сказал о самоцензуре, на что политический активист ответил, что данного явления на самом деле не существует и то, что называют самоцензурой, — это глубоко загнанный внутрь страх перед наказанием (от страха перед репрессивным аппаратом государства, перед работодателем и до "соседи плохо воспримут").
Разобравшись до определенной степени с общими представлениями о свободе слова и о том, что с ней связано, перешли к "клубничке". Егор Холмогоров выступил с критическим анализом порнографии как явления в современном обществе. Он отметил, что ее основное назначение — содействие мужской мастурбации, на что несколько раз вполне откровенно указывается и в "Народе против Ларри Флинта". Консерватор упомянул даже об одной экзотической эволюционной теории, согласно которой разум высших приматов, людей, начал развиваться именно благодаря работе воображения во время мастурбации.
А порнография, полагает он, делает в данной сфере воображение ненужным, что является одним из факторов деградации.
"Она убивает эротическую подпитку человеческой культуры", — так сформулировал социальное воздействие порнографии Егор Холмогоров, воздержавшись от оценок этого явления с позиций морали и нравов. Он определил эффект работы порноиндустрии как "информационный дебилизм". "Почему нельзя делать детские учебники слишком красочными?", — сказал он, и пояснил — именно для того, чтобы стимулировать детей задействовать свою голову, развивать свое воображение, а не глушить их яркими картинками, превращая в "информационных дебилов", способных только потреблять образы, но не создавать их.
Сергей Веневитинов на эту академическую критику порнографии ответил коротко, напомнив о свободе выбора. Говоря просто, хочешь развивать свое воображение на этом поприще — развивай, никто тебя порнушку покупать не заставляет. Что, в свою очередь, отсылает нас к заявленному Егором Холмогоровым различию между либеральным подходом и консервативным, согласно которому человек далеко не всегда "сам себе друг" и на самом деле знает, что для него лучше, а также не всегда действует в своих интересах.
Порнографию, эротику и многое с ними связанное обсуждали оживленно. Участники дискуссии коснулись самых разных сторон этого вопроса, от места порнографии в античности до психологических аспектов и разницы в восприятии этой сферы мужчинами и женщинами. И вообще в ходе этого обсуждения разговор (в основном с подачи консервативного гостя) уходил в такие разнообразные области, как тема сексуальных меньшинств или журналистская этика. Холмогоров затронул даже догматические, ветхозаветные сферы, заявив, что первоначально люди не были сотворены как животные, а узы плоти были не заданы изначально, а стали одним из наказаний за грехопадение. Владимир Титов выступил против репрессий сексуальности и с апологией "естественного" и здорового отношения к телу и полу, основанному на явно языческом мировосприятии.
Возвращаясь к фильму, Егор Холмогоров определил выпад Флинта против Фалуэлла, ставший стержнем фильма Формана, даже не как сатиру, а как трикстерство, или, пользуясь сленгом блогеров, тролллинг. И напомнил, что он сам в течение долгого времени подвергался и до сих пор отчасти подвергается шельмованию в Интернете, по своему, скажем так, содержанию схожему с тем, что претерпел протестантский проповедник от порнографа.
Оживленная дискуссия затянулась на несколько часов. Отметим, что при всей полярности идеологических установок гостя киноклуба Егора Холмогорова и актива Либертарианской партии, который составил основную массу собеседников, разговор проходил очень доброжелательно, спокойно (на этом заседании, в отличие от заседаний других киноклубов, практически никто не повышал голос), абсолютно корректно и содержательно.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
