Каждый человек имеет свое собственное мнение, но не каждый его высказывает, к тому же если речь идет о критике власти. В наше время для этого необходима большая смелость, внутреннее чувство независимости и уверенность в правоте своих убеждений. Этим обладают немногие. Только один из членов Центральной избирательной комиссии приложил к протоколу с результатами выборов в Государственную думу РФ свое"особое мнение". Это Евгений Колюшин. По нашей просьбе он прокомментировал итоги процесса по иску КПРФ, требующей отмены результатов выборов депутатов Государственной думы Российской Федерации.
- Евгений Иванович, вы ожидали, что Верховный суд России откажет КПРФ в удовлетворении иска?
- Да. Но не стоит думать, что судье это решение далось просто. Власть нервничает. Мотивировочная часть решения до сих пор не получена, хотя уже прошло более пяти предусмотренных по закону дней. Верховный суд по срокам нарушает закон.
- С чем, на ваш взгляд, у судьи возникли трудности?
- С обоснованием. Здесь возможны два подхода. Первый: отказать по всем пунктам, то есть не признать никаких нарушений. Второй: признать некоторые нарушения, но сделать заключение, что они не повлияли на результаты выборов, как это было в случае с аналогичным иском от СПС. Суд признал, что семнадцать с лишним миллионов экземпляров агитационной продукции, что составляет 25 процентов от общего числа, были незаконны изъяты, но, в то же время, это не повлияло на волеизъявление граждан. Скорее всего, в признании нарушений закона на избирательных участках суд откажет и посоветует идти в районные суды. Только непонятно, почему суд не сделал этого сразу. Втянулся в процесс, но сличать копии и протоколы с участков не стал, не озаботился выяснением причин, по которым возникли неправомерно оформленные копии протоколов, которые выдают избирательные комиссии. По другим пунктам, видимо, будет обоснование по существу.
- В иске КПРФ, как и в обосновании вашего "особого мнения", пять пунктов, они практически совпадают. Какой из них, по-вашему, наиболее весом?
- Они все разные и по-своему очень важны, хотя многие не понимают заявителей, дескать, что вы там оспариваете, ведь очевидно, что результаты не будут опрокинуты: разрыв между партиями слишком большой. Эти рассуждения исходят из того, что выборы - это лишь голосование. Тогда как все законодательство России и международные стандарты основаны на том, что выборы - это не только акт голосования, а это весь процесс от объявления и регистрации кандидатов до подведения итогов, и в рамках него должна быть создана атмосфера, чтобы люди могли свободно формировать и свободно выражать свое мнение. Выборный процесс в нашей стране организован иначе, особенно в части оказания давления на избирателей. В иске идет речь о нарушении самого принципа свободных выборов, а не только о нарушениях в день голосования. Серьезное нарушение - внесение в бюллетень изменений уже в ходе самой избирательной кампании. В результате избиратели голосовали разными бюллетенями. Досрочно проголосовало почти 6 миллионов человек. Еще серьезней — неравный доступ к средствам информации, что влечет за собой искаженное формирование общественного мнения: об одних говорят только хорошо, о других - плохо или вообще ничего. Уклонение ЦИК от рассмотрения этих вопросов тоже является серьезным нарушением.
- КПРФ оспаривала и прошлые выборы в Думу, чем нынешний иск отличается от предыдущего?
- Верховный суд четыре года назад исходил из того, что одно дело - информация, а другое — агитация, и равный доступ касается только агитации, а не информации, так как информационную политику осуществляют сами СМИ. Такой подход, на мой взгляд, противоречит избирательному законодательству, потому что в законе говорится, что информировать о выборах необходимо в условиях равенства политических партий. Подход суда, очевидно, не изменится. Здесь надо либо практику менять, либо законодательство, либо то и другое. Ряд норм закона не соответствует Конституции. В частности, запрет на критику в агитационных выступлениях по телевидению. Размещать критические материалы в печатных СМИ, на радио можно, а на телевидении - нельзя. Ходатайство об обращении Верховного суда в Конституционный суд о проверке конституционности запрета критики на телевидении заявила КПРФ, но в этом было отказано. В будущем такая возможность у КПРФ появится, если в решении суда будет фигурировать ссылка на эту норму. Все остальные пункты иска новые, они значительно усилили позиции заявителя, показав масштаб и разноплановость нарушений.
- Тем не менее, результат один и тот же, суд не принял во внимание новые аргументы. Какие, на ваш взгляд, доказательства он бы не смог так легко проигнорировать?
- Наше избирательное законодательство и судебная практика исходят из презумпции действительности состоявшихся выборов, допуская их признание недействительными только за нарушения на стадиях голосования и подведения итогов. Нарушения, влияющие на волеизъявление граждан, суд не воспринимает. Эти аргументы, требующие оценки, рассматриваются как субъективные. По большому счету многое зависит и от судьи. Приведенные истцами нарушения в агитационный период выражены данными мониторинга СМИ, объективны, и если бы судья взялся их рассматривать, то результат процесса мог быть другим. Возможно, что если бы КПРФ принесла в Верховный суд судебные решения по отмене выборов на одной четверти избирательных участков, то тогда бы Верховному суду некуда было деваться и пришлось бы отменить результаты выборов в целом. Другое дело, что нереально получить столько положительных судебных решений. Например, на выборах мэра Барнаула суд первой инстанции отменил результаты выборов по мотивам недостоверности протоколов, но краевой суд это решение отменил, посчитав, что нарушения не повлияли на волеизъявление граждан.
- Так что же делать, если судебным путем нельзя добиться справедливости?
- Каспаров идет другим путем, он не отягощен этой юридической тягомотиной, но, по моему мнению, зря он не участвует в выборах. Выборы - это борьба, и надо использовать все формы борьбы, в том числе и при помощи юридических средств. Все-таки выборы дают выход на массовые СМИ, и, прежде всего, на государственные каналы, где необходимо присутствие альтернативного мнения. В противном случае с помощью СМИ населению можно внушить какую угодно идею. Этим пользуется власть. Меня поразили рассуждения руководителя ВЦИОМа о достаточности трех месяцев для раскручивания, например, идеи о необходимости монархии. В нее, по его убеждению, поверит большая часть населения, хотя сейчас поклонниками монархической идеи являются лишь 15 процентов. Таким образом, манипуляция массовым сознанием рассматривается как вполне нормальное явление. Такие методы программирования, когда белое называют черным, когда все ставится с ног на голову, ведут к обрушению мира. При том тех, кто не приемлет таких методов, объявляют ненормальными.
- Вы говорите, что надо участвовать в выборах. А разве вы не знаете, что нескольким партиям было отказано в регистрации?
- Действительно, пропорциональная система в том виде, в каком она принята у нас, недемократична. В России только 3–4 миллиона членов партии при 108 миллионах избирателей, а партии могут включать в свои списки только 50 процентов беспартийных. Кроме того, эта система отрывает депутата от населения, он начинает ориентироваться на партийное руководство. Этот период, думаю, пройдет. Процесс уже пошел, вот и Шаймиев заявил о необходимости вернуть выборы губернаторов. Даже в "Единой России" на этот счет единой позиции нет. Пока руководство партии отвергает эту идею. Проблема в том, что еще идет процесс копирования этой пропорциональной системы в субъектах федерации и даже на местном уровне, но после его завершения маятник обязательно пойдет в другую сторону. Кстати, ЦИК делал доклад по этому поводу, и я выступал против пропорциональной системы. Повторяю, выборы - это борьба. Насколько мне известно, Каспарову было отказано в помещении для проведения собрания по выдвижению его кандидатом в президенты, на мой взгляд, надо было продолжать бороться: страховаться, предусматривать запасные аэродромы.
- Как вы считаете, была ли необходимость в объединении исков КПРФ и СПС?
- Это не принципиально, можно было и вместе, без разницы, результат все равно был бы один и тот же.
- Какой тогда вообще был смысл затевать этот процесс?
- Смысл обращения в суд в том, чтобы показать все нарушения во время выборов и крупные, и мелкие, выявить пробелы в законодательстве, дать сигнал власти, что результаты выборов не отражают действительности. Логика победителей: а после нас хоть потоп! - преступна. Например, в течение выборов численность избирателей увеличилась на 1 600 000 человек — это 1,5 процента от списочного состава, и мне не дали внятного анализа, по какой причине такое стало возможным. Вероятно, имел место двойной счет. Победители рассуждают так: "Ну, подумаешь, два раза посчитали, все равно бы другие не выиграли, а в целом выборы прошли прекрасно!" Я придерживаюсь другого подхода: там полтора процента, тут полпроцента, и непонятно, каким действительно является волеизъявление граждан, надо соблюдать порядок, а не бросать все силы на то, чтобы избиратели пришли на участок.
- Ну вот показали все нарушения, а что дальше?
- Узнаем через три-четыре года, на следующих выборах. Люди могут не знать детали, но они понимают процессы. Сейчас за КПРФ голосуют молодежь, образованные граждане в городах - так называемый средний класс, а пенсионеры, бомжи, наоборот, поддерживают партию власти. В конце концов, и суды тоже меняются, есть и международные оценки.
- Чем опасна такая политика власти, когда цель оправдывает любые средства ?
- Власть стратегически проигрывает, такие методы подрывают доверие граждан к выборам. Я несколько десятилетий занимаюсь юриспруденцией: работал в Верховном Совете СССР, затем в банке "МЕНАТЕП" и знаком с половиной олигархов, в том числе и с Ходорковским. Мы обсуждали с ним тему соблюдения законов по уплате налогов. Наши точки зрения на этот вопрос разошлись, как и пути. Так вот, могу утверждать, что отношение у власть имущих к праву - "плевое". Они вспоминают о праве, только когда их интересы нарушаются, а в других случаях о нем забывают. Заметили, что употребление самого термина "правовое государство" почти уже не встречается, хотя сейчас Медведев — он все-таки юрист, о нем вспомнил.
- Путин — тоже юрист. И вы верите, что Медведев начнет строить правовое государство?
- Только через выборы можно добиться консолидации общества, и такая задача стоит перед любой власть. Я верю в здравый смысл и порядочность. Все-таки порядочных людей у нас много. Если брать исторический аспект, то в России всегда закон, право играли третьестепенное значение. На первом месте у нас находится порядочность, нравственные нормы. Я верю, что здравый смысл выведет Россию на правильный путь. Россия - это особый мир, и судьба у нас своя особая, поэтому у нас не любят прямых западников. Мы с европейцами на многие вещи смотрим по-разному. Так что, если взять, например, американскую конституцию или западные законы и попытаться построить по ним жизнь, то ничего не получится. Нам нужна надежда на лучшую жизнь, как раньше вера в коммунизм, а в "светлый" капитализм сейчас уже никто не верит.
- Правовое государство — это же западная ценность. По-вашему, оно нам не особо нужно?
- У нас нет пока правового государства, но цель позитивная, надо к ней стремиться, только она не должна быть единственной.
- Как коллеги отреагировали на ваше "особое мнение"?
- Де-юре я имел право высказаться, но фактически реакция была отрицательной. Мне говорили следующее: "Есть цифры - количество проголосовавших за каждую партию. Так, что вы, считаете, что их неправильно сложили?" Приходиться им отвечать, что с точки зрения математики у меня нет претензий, мои претензии распространяются на методы организации выборов: нарушен принцип свободных выборов. Это мое мнение большинство не разделяет. Мои аргументы их не впечатляют, похоже, что мы на разных языках разговариваем: кто прав - история рассудит.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
